Тварь атаковала, и он отклонился в сторону, а затем практически мгновенно очутился у ящера за спиной. Раздражённо рыкнув, зверь распахнул пасть и стремительно развернулся. Лезвие меча вонзилось ему прямо в пасть, кинжал пробил голову сверху; похоже, егерь нашёл уязвимое место среди плотно прилегающих чешуек. Он сразу же отскочил в сторону, оставив меч с кинжалом в теле твари. Сделал он это, чтобы не попасть под удары мощного тела, которые наносила бьющаяся в агонии зверюга.

Егерь огляделся по сторонам, а затем посмотрел на затихающего монстра с досадой. Когда к нему подбежал ещё один человек, тварь в последний раз дёрнулась и затихла. Покачав головой, егерь снова шагнул к ящеру, и тут Слава даже глаза протёр от изумления, потому что меч и кинжал исчезли из тела.

— Помоги, — коротко приказал егерь подбежавшему человеку. — У меня резерв на две трети пуст, что-то я вымотался.

— Ничего, сейчас подпитаетесь немного, — они вдвоём перевернули тушу, егерь отцепил с пояса кинжал и вонзил твари в грудь. Когда он запустил руку в рану, Вячеслав почувствовал, что его сейчас стошнит. Но тут егерь вытащил руку с зажатым в кулаке макром, и до наблюдающего за схваткой поверенного дошло, зачем он это делает.

— Открыть ворота! — неподалёку прозвучал зычный голос Юрия, и стоящие возле отпирающего механизма егеря тут же бросились выполнять команду. До этого момента они, как и Слава, наблюдали за своими товарищами, сжимая кулаки и кусая губы. То ли переживали за них, то ли страдали, что им нельзя было присоединиться, Вячеслав так и не понял.

К воротам приблизился Сергей Ильич. Сзади него переминался с ноги на ногу целитель. Защита плавно сползла с поместья, и ворота начали открываться. Несколько егерей сразу же выскользнули наружу, чтобы помочь затащить туши за защитный периметр. К тому же в отряде было двое раненых, а остальные явно уже выбились из сил, и помощь им была необходима.

Слава смотрел, как сноровисто стаскиваются туши, а раненный в ногу офицер со стоном облегчения садится прямо на землю. Последним в ворота зашёл тот самый молодой егерь, которого Слава определил за командира. Вот только он так и не смог определить, где находится молодой граф. Перед тем, как ворота закрылись, во двор заскочила молодая рысь. Она была чем-то недовольна, потому что огрызалась даже на егерей, которые стремились её потискать.

И тут Сергей Ильич шагнул к тому самому командиру.

— Женя, — сказал граф и обнял его.

— Осторожно, я весь в кровище. Мне бы помыться и переодеться, — голос Евгения Рысева звучал глухо. — Надо почаще делать марш-броски, а то я почти сдох на подходе, — он усмехнулся, и Сергей Ильич, похлопывая его по спине, повёл в дом.

Слава смотрел им вслед и глупо хлопал глазами.

— Это Евгений Фёдорович? — наконец спросил он вслух, не обращаясь ни к кому конкретному. Но его услышали. Юра подошёл к нему и ответил, ухмыляясь: — Да, это его сиятельство, а ты что же, думал, что это кто-то другой?

— Я думал, что это Игнат, про которого вы говорили, — Слава даже не пытался сдерживать своего удивления.

— Не, Игнат — вон тот, — и Юра указал на ещё одного егеря, в этот момент ведущего раненого в бочину парня к дому. — Игнат — наш сотник, но он не сможет облачный щит удерживать так долго да ещё и набрасывать его на тварей. Не с его третьим уровнем.

— Но как это может быть Евгений Фёдорович? — Слава продолжал довольно глупо хлопать глазами. — Он же художник, и про то, как сам император ему пилку для ногтей подарил, до сих пор весь Петербург говорит.

— Слава, ты о чём вообще говоришь? Какая пилка? — Юра смотрел на него недоумённо. — Зачем ему пилка в рейде? Он что, по-твоему, пилкой будет в тварей тыкать? — и егерь отошёл от него, покачивая головой.

— Я вообще не думал, что он будет принимать участие в битве, — Слава отошёл к воротам, возле которых лежал нетронутый снег, зачерпнул его и протёр лицо. — Я ничего не понимаю, — пожаловался он, обращаясь к воротам, потому что рядом с ним больше никого и ничего не было.

Постояв с минуту и глядя на переливающуюся защиту, которую даже неодарённые прекрасно видели, Вячеслав развернулся и решительно направился к дому. Ему нужно было найти Сергея Ильича, чтобы кое-что уточнить.

По прямой через лес от поместья баронессы Ехидниной до нашего нового поместья, принадлежавшего в недалёком прошлом барону Зябликову, было километров двадцать пять. Для тренированных мужиков это расстояние далеко не критичное. Осложнялось дело только тем, что в лесу лежал снег, и это существенно замедляло наше передвижение.

Несколько раз приходилось пересекать дороги. На двух из них встретили группы тварей. Они не ждали нас целенаправленно. Лишившись общего руководства, они хаотично болтались по дорогам и даже не пытались устраивать засады. Мы могли бы подождать, когда твари уйдут, но, подумав, решили вступить в бой. Всё равно нам предстоит вычистить всю территорию, прежде чем думать о том, что же делать дальше.

О тварях нас предупредила Фыра. Она передвигалась по деревьям впереди нашего отряда, осуществляя разведку. Её приятель шёл параллельно с ней. Держался кот молодцом. Несмотря на то, что был всё ещё слаб, он не отставал от Фыры, а то и замечал тварей первым.

Ещё перед поместьем нам удалось ликвидировать всех троих командиров. Пумов оказался прав: лишившись одного, остальные были на время дезориентированы, и это позволило нам разобраться с ними достаточно быстро, как и со всем отрядом, бродящим возле поместья. Лишившись поводка командиров, твари как с ума посходили. Они бросались на всё, что движется, даже друг на друга. Так что этот бой был хоть и тяжёлым, но достаточно коротким. Задержавшись ненадолго, чтобы извлечь макры, мы пошли дальше. С тушами должны будут разобраться оставшиеся егеря. Они же их законсервируют, потому что склада, даже близко похожего на наши склады, здесь не было.

Во время последнего боя ранили Сусликова и одного из ПроРысевых. Ранения были неприятные, но не слишком опасные, а так как до бывшего поместья Зябликова было уже сравнительно недалеко, то решили идти дальше. Шли мы налегке. Кроме оружия у каждого второго из нашего отряда был небольшой рюкзак с запасом воды, небольшим количеством еды и кое-какими зельями. Так что раненых накачали по брови беличьими эликсирами и довольно быстро преодолели оставшееся расстояние. Короткий бой, и вот мы уже в поместье. Теперь можно немного отдохнуть.

Через час, вымытый и в свежей одежде, я сидел в довольно уютной гостиной с чашкой кофе в руке и старался не уснуть. Всё-таки этот переход дался нам тяжело, гораздо тяжелее, чем мы все рассчитывали.

— Женя, как ты? — в гостиную вошёл дед и сел напротив меня в удобное кресло. Я-то по дивану растёкся, заняв всё пространство.

— Бывало и хуже, — я отсалютовал ему чашкой. — Скажи, те два представительных господина с весьма симметричными фингалами под глазами — это бывший владелец нашего поместья и «Каменного угла»?

— «Каменный угол» тоже наш, — усмехнулся дед. — Барон Карасёв любезно согласился нам его продать. Кроме того, что это поместье выпрямляет наши границы, у него есть такая замечательная изюминка, как тонкое место между нашим миром и миром этих тварей, которые так грамотно нас здесь заперли. Я уже составил просьбу императору для подтверждения полномочий и просьбу на закрепление этого тонкого места за кланом Рысевых.

— Планируешь начать разработку этого места? — я прикрыл глаза, делая очередной глоток.

— Сначала разведку проведём. О полноценной разработке пока не может быть и речи. Мы же не знаем, с чем можем там столкнуться, — дед смотрел на меня с лёгкой полуулыбкой. — Вполне возможно, что мы там найдём вполне развитую цивилизацию, в которой есть государственность. И что будем делать?

— Договариваться, — я пожал плечами. — Всегда нужно начинать с переговоров. Ну, а если они окажутся недоговороспособными, да ещё и агрессивными, вот тогда и будем думать. Ты мне лучше скажи, у баронов Зябликова и Карасёва такие фонари под глазами весьма впечатляющие и почти идеальной формы не оттого возникли, что они не хотели клану Рысевых земли уступать?